Сегодня в Индонезии запускается активно обсуждаемая обществом реформа здравоохранения. В стране остро не хватает медицинских кадров, и этот пробел планируется закрывать всеми возможными мерами — упрощением доступа к медицинскому образованию индонезийцев с любым уровнем достатка, быстрым переходом студентов местных медвузов к практике и привлечением иностранных врачей и персонала. Последний пункт, разумеется, самый спорный.
Конечно, сразу на ум приходят российские поликлиники с невероятной текучкой врачебных кадров и постоянной сменой врачей-специалистов из стран СНГ, а порой из Юго-Восточной Азии и Южной Америки.
Новые лица каждые полтора-два года. При кажущейся схожести этого запроса с Россией индонезийский кадровый голод в системе здравоохранения и потребность этой системы в иностранных врачах — это результат бурного роста населения, дефицита необходимой инфраструктуры (больницы только предстоит построить) и отсутствия опыта всеобщего доступа к медицинским услугам, как, например, в соцстранах.
У российского кадрового кризиса в здравоохранении причины совсем другие. У нас и демография не такая, как в Индонезии, и реформа здравоохранения уже прошла. Врачей в России не хватает из-за череды оптимизаций, передачи неоправданных полномочий главврачам, остаточной тарификации труда специалистов, а главное, удивительной по простоте практики ввоза кадров из стран с неудовлетворительной врачебной подготовкой. И стартовая ситуация в России была обратная — общедоступная медицина, разветвленная сеть первичных учреждений и самодостаточная врачебная школа мирового уровня. Но к обстоятельствам российского «безврачебья» мы еще вернемся.
Джакарта хочет больше врачей, но реформы сталкиваются с сопротивлением
Стремление Индонезии улучшить здравоохранение в стране, где ожидаемая продолжительность не дотягивает до соответствующих региональных стандартов, сталкивается с оппозицией со стороны местных медсестер и врачей. Нехватка врачей в отдаленных районах и многомесячное ожидание лечения негативно сказывается на ожидаемой продолжительности жизни в 71,3 года*. в России эта цифра еще ниже — 70,6 В то время как средний показатель ОПЖ для стран с доходом выше среднего составляет 76,3 года.
Предлагаемый закон, который парламент планирует обсудить в ближайшее время, облегчит иностранным врачам работу в стране и освободит индонезийцев, желающих стать врачами, от платы за обучение при прохождении стационарной ординатуры.
Однако индонезийские работники здравоохранения устроили акции протеста, заявив, что изменения могут поставить под угрозу их работу и что парламентским обсуждениям не хватает прозрачности. Ряд медицинских профессиональных групп приготовились подать жалобу на пересмотр решений парламента в судебном порядке, если таковой закон будет принят.
Индонезийские врачи не без оснований боятся конкуренции со стороны иностранцев, и что те массово займут лучшие и более высокооплачиваемые места, а местными кадрами будут комплектоваться отдаленные муниципальные лечебницы. Ведь реформу в Индонезии собираются финансировать в основном за счет частных инвесторов, которые и должны будут построить большую часть государственных больниц и нанять персонал.
Законопроект вообще отменяет требование к государству выделять не менее 5% из национального бюджета и не менее 10% из регионального бюджета на здравоохранение.
Это напоминает ситуацию 90-х годов в России, когда на позиции коммерческих директоров и технических специалистов нанимались иностранцы с существенно более высокой оплатой труда, чем у российских коллег. Этот аттракцион неслыханной щедрости сохранился, пожалуй, только в Сколково, футболе, медиа и маркетинге, в других сферах иностранцы стали стоить заметно дешевле и принимаются на общих основаниях.
Как образуется дефицит врачей в России
Джакарте кровь из носа нужно налаживать медицинское обслуживание для 270 миллионов жителей, поскольку в Индонезии на каждые 10 000 человек приходится лишь шесть врачей, по сравнению с соседним Сингапуром (25) и Таиландом (9), согласно Данные Всемирного банка. Это побудило многих индонезийцев тратить 11,5 миллиардов долларов в год на лечение за границей. В России на каждые 10 000 человек приходится 38 врачей (это выше, чем в Дании и Израиле). Вопрос: почему Россия открыла двери для врачей из других стран нередко плохо говорящих по-русски и получивших образование в региональных медвузах с невысоким рейтингом?
В советское время проблемы с качеством образования в медвузах Среднеазиатских республик и республиках Кавказа была притчей во языцех. Кумовство и коррупция при приеме в медицинские учебные заведения было дело обыденным.
Поэтому и невысокий уровень абитуриентов, студентов, аспирантов и научных публикаций в региональных медвузах были хорошо известны. Говорить о том, что после распада СССР республиканское образование вышло на новые рубежи подготовки кадров не приходиться, за редким исключением. Дипломы местных медвузов частенько покупаются и стоят не так уже дорого по российским меркам — не больше зарплаты доставщика еды на электросамокате за несколько месяцев.
Тем не менее, врачи и медперсонал из других стран и медицинские специалисты без гражданства включены в перечень остро необходимых стране профессий, в соответствии с приказом Минтруда России*, № 199н от 05.04.2022 для которых предусмотрена упрощенная процедура получения вида на жительство в России. И это прямой путь к получению гражданства страны. Отработав полгода по профессии, человек имеет право оформить вид на жительство, а с годовым стажем — получить гражданство Российской Федерации. Очевидно, что профессия здесь ни при чем, профессиональный ценз используется властями, в том числе, для повышения качества миграции в демографических целях.
В Индонезии для иностранцев никакого ВНЖ и гражданства не предусмотрено, а всего лишь трудовой контракт на срок два плюс два года. Вместе с тем, перед началом работы в стране иностранному медицинскому персоналу необходимо пройти оценку компетентности, включая процесс выравнивания компетентности в соответствии с индонезийскими стандартами.
Одной из важных вещей, которая оценивается на этапе адаптации, — способность иностранных работников правильно говорить по-индонезийски, чтобы они могли хорошо общаться с пациентами и другим персоналом медицинских учреждений.
Главврач горбольницы или поликлиники распределяет фонд оплаты по своему усмотрению, ведь тарифная сетка больше не принимается во внимание, и руководитель с помощниками могут получать зарплату на уровне и выше западных клиник. «В тарифе» остаются рядовые врачи и медицинский персонал, которые постоянно требует прибавки и, поработав за мизерную зарплату, уходят. Но если заменить их более сговорчивым иностранным персоналом, то у руководства медучреждения тут же решаются проблемы по комплектованию штата и распределению средств.
Конечно, в крупных федеральных центрах и больничных комплексах с зарплатами лучше, там и мигрантов среди персонала почти нет. Но из небольших больниц, районных поликлиник и фельдшерских пунктов врачи давно сбежали, и главврачу, чтобы сохранить учреждение и контролировать бюджет, нужны любые сотрудники, с любыми дипломами.
Эта схема привлечения специалистов-мигрантов перекликается с другими российскими отраслями, где руководителям предприятий и владельцам торговых сетей легче обратиться к посреднику «по поставке людей» из соседней страны, который быстро и комплексно решит задачу под выделенный бюджет.
Возможно, именно по этой причине мы и не наблюдаем особенного «азарта» в продвижении русского языка за рубежом в разрезе развития смежных рынков труда и расширения сегмента реально квалифицированных специалистов, которые могли бы принести пользу как России, так и родным странам. Эта цель важна для государственников — для российских чиновников-временщиков она значения не имеет.
Неудивительно что при таких диспропорциях, заложенных в систему заработной платы, налогообложения, соцобеспечения и оценки потребностей граждан ситуация по врачебным кадрам на местах в Индонезии и России почти неотличима.
Притом, что в РФ с населением на 100 млн меньше, а квалифицированных врачей в разы больше.
И если не начать инвестировать в наших людей, в российских специалистов, эта виртуальная Индонезия продолжит и дальше разрушать отечественное здравоохранение.
