Европейский миграционный кризис и последующие действия властей ЕС не оставляют сомнений в имевших место организованных манипуляциях с массами мигрантов с Ближнего Востока, из Центральной Азии и Северной Африки с целью нанести массированный урон социальным и экономическим институтам альянса. Организаторам этого глобального спектакля это удалось лишь отчасти. Практически сразу возникла реакция структур блока и отдельных государств в его составе на эти события в виде ужесточения миграционных правил. Притом, что некоторые национальные правительства были явными соавторами и пособниками нового переселения народов. При этом в Великобритании в ответ на кризис в срочном порядке был организован Брекзит — прекращение членства страны в Евросоюзе.
Но, несмотря на окончательное отделение, и четыре года спустя британский политикум демонстрирует те же повадки по решению миграционных проблем, что и его бывшие европейские коллеги в Германии, Италии и Нидерландах. Вместе с тем, Великобритания получила свой собственный идеальный шторм, и сегодня правительство страны оказалось в серьезном клинче из-за невозможности решить проблему предоставления убежища.
Противники миграции способствуют ей как могут
Надо сразу сказать, что одним из последствий массового пришествия мигрантов стало возникновение политических и бизнес практик, которые уверенно конвертировали людские потоки в политические и экономические гешефты. Это и предполагалось изначально — почему европейские двери на первых порах и были так широко открыты, но неистовая толпа просителей убежища заставила европейских благотворителей перейти в глухую оборону. Но впоследствии коммерческий и политический план массовой миграции был восставлен. В той же Великобритании — с огромным перехлестом. Мигрантов и просителей убежища стало в разы больше, чем в разгар кризиса, но британских обывателей это практически не волнует, они уверены, что все под контролем.
И вот тут на восьмой год с начала миграционной волны в странах ЕС и Великобритании (также и в США) стали появляться явные признаки расстройства государственного управления.
Государственные машины развитых стран оказались не готовы ни к масштабу происходящего, ни к столь глубокому конфликту интересов между участниками миграционного процесса. Однако эта циничная популистская карусель была запущена повсеместно.
Если в Нидерландах Марк Рютте, занимавший пост премьер-министра дольше всех в истории Нидерландов (вступивший в должность в 2010 году), был вынужден по-честному уйти в отставку в прошлом месяце из-за раскола в правительстве по политике предоставления убежища, то британскому правительству такие противоречия оказались нипочем.
Кабинет Риши Сунака пообещал депортировать просителей убежища в Руанду (план, между прочим, впервые был предложен социал-демократическим правительством Дании в 2021 году). Поскольку эта политика остается юридически оспариваемой, министры прибегли к скандальному и крайне медийному размещению просителей убежища на баржах, первой из которых оказалась Bibby Stockholm, пришвартованная в порту Портленда в Дорсете.
Но эта схема с фарсом провалилась, когда находившиеся на борту мигранты были эвакуированы после того, как в конструкции судна были обнаружены следы бактерий Legionella.
Этот эпизод очень ярко иллюстрирует нарушенные обещания и ложные решения по вопросам иммиграции в британской и европейской политике. Ведь новые лейбористы гарантировали предоставить «британские рабочие места для британских рабочих». Собственно, Брекзит для британцев означал возвращение контроля над границами и помощь в получении квалифицированной работы молодыми людьми в депрессивных районах Мидлендса и Северной Англии.
Но из-за экономической зависимости Великобритании от рабочих-мигрантов и прибыльных иностранных студентов чистая миграция при премьер-министре Джонсоне достигла рекордного уровня в 606 000 человек в 2022 году. Как следствие, Риши Сунак сосредоточил политическое внимание на неконтролируемых переходах надувных лодок через Ла-Манш. Это была чистой воды популистская манипуляция.
Также ожидается, что Верховный суд вынесет решение о законности плана Руанды в ноябре. Даже если эта политика будет одобрена, это еще один популистский жест, маскирующийся под серьезное решение. Ограниченные мощности Руанды означают, что она сможет обрабатывать лишь крайне небольшую часть просителей убежища из Великобритании. А что происходит на самом деле?
Реальность британского учета и контроля
В исторических сериалах и до сих пор популярных романах Диккенса есть немало эпизодов, посвященных изматывающему британскому правосудию. Именно в таком бюрократическом стиле работают британские миграционные механизмы, и никто не говорит ни о какой модернизации процедур.
Количество просьб о предоставлении убежища в Великобритании достигло нового рекордного уровня, согласно данным Министерства внутренних дел.
В конце июня 2023 года в общей сложности 175 457 человек ожидали первоначального решения по ходатайству о предоставлении убежища в Великобритании, что на 44% больше, чем годом ранее в конце июня 2022 года.
При этом число людей, которые ждут этого решения уже более полугода, составило на конец июня 139 961 человек, что на 57% больше по сравнению с 89 231 в прошлом году, что является еще одним рекордным показателем. И очередь движется очень медленно.
Притом что число просителей выросло до максимума за два десятилетия. В июне 2022 года в производстве было около 78 768 заявлений — на 19% больше, чем в июне 2021-го и выше, чем во время европейского миграционного кризиса, когда за год было подано всего 36 546 заявлений.
В то время как Министерство внутренних дел сокращает «унаследованное отставание» по старым делам, это компенсируется новыми заявлениями от недавно прибывших.
Количество просрочек с предоставлением убежища достигло нового рекордного уровня: только 1% из 45 000 дел о маломерных судах в прошлом году получили решение, а число возвращенных просителей убежища, которым отказали, сократилось на целых 70% с 2010 года. Надо сильно постараться, чтобы быть выдворенным из Великобритании.
На первый взгляд, эти статистические данные демонстрируют хаос, который был создан кабинетом Сунака и прежними министрами в системе иммиграции и предоставления убежища. Но британские миграционные власти как будто специально затягивают процедуры, чтобы оставить в стране как можно больше нелегалов, притом, что правительственные чиновники заявляют и обещают обратное. К тому же, это влетает национальному бюджету в копеечку. Счета за гостиничные номера для всех тех, кто остался в подвешенном состоянии, обходятся британским налогоплательщикам в 6 миллионов фунтов стерлингов в день.
Фактически, Великобритания подсела на миграционную иглу, это и определяет парадоксальные шаги правительства. Выгоды оказались огромными*Так же как и в других миграционно-зависимых странах, включая Россию и этот процесс только разрастается, для чего бюрократия и создает искусственный затор. На фоне беспорядка с нелегалами сильно возросла миграция рабочих и студентов, несмотря на обещание правительства в 2019 году сократить число людей, въезжающих в Великобританию.
Новая статистика, опубликованная Министерством внутренних дел, также показывает рост числа людей, приехавших в Великобританию по рабочим визам, на 63% в период до июня 2023 года по сравнению с июнем 2022 года, что означает, что за прошлый год на работу прибыло 538,887 человек.
Количество выданных учебных виз выросло на 34% до 657 208. Обе эти цифры включают иждивенцев, привезенных в Великобританию по программам вместе с основным владельцем визы.
Это означает, что за 12 месяцев до июня 2023 года в Великобританию по рабочим визам прибыло на 208 295 человек больше, а по учебным визам — на 165 968 человек больше.
Вроде бы власти Европы и Британских островов разрабатывают алгоритмы оптимальной миграции, но они вновь и вновь не срабатывают. Эти противоречия кажутся необъяснимыми. Однако причины сбоя лежат на поверхности — часть властных структур, учреждений и близких к ним частных компаний играет против плана, — способствуя незаконной миграции, лоббируя квоты и просто зарабатывая на людском трафике в ущерб национальным системам соцобеспечения и занятости.
Политические резоны в миграционных процессах подчас более существенны и нередко перевешивают мотивы наживы. Политикам нужны социальные искажения для политических маневров и общественных сдержек и противовесов как в межпартийной борьбе, так и непосредственно для воздействия на обывателей.
В США и ряде европейских стран лидирующие партии уже обзавелись в парламентах миграционными прокси. Такую роль в заксобраниях США играют мексиканские и пуэрториканские фракции.
Несомненно, что и российская миграционная бюрократия не чужда уловкам по содействию массовой бесполезной миграции, а российские политики прибегают к антииммиграционному популизму, при этом голосуя за нормы, ограничивающие социальную защиту граждан. Предотвращение подобных сценариев «управляемого хаоса» и миграционной зависимости — в балансе общественных интересов, когда власти избегают обращаться к быстрым миграционным решениям в ответ на сложные общественные и экономические запросы. Другая сторона медали — антииммигрантская риторика в устах крупных российских чиновников и глав регионов не может быть просто словами, а должны иметь доказательное статистическое подкрепление, опираться на конкретные факты, чтобы в свою очередь соблюдать баланс во взаимоотношениях со всеми участниками миграционного процесса.
