Почти треть иностранных граждан, находящихся в России, осуществляют финансовые операции по месту пребывания, однако информация о них не собирается, не изучается и не используется для контроля и прогнозирования миграционной ситуации. Весной 2023 года Институтом экономики УрО РАН в Свердловской области проводилось исследование положении мигрантов в регионе. Среди участников была Елена Борисовна Бедрина — кандидат экономических наук, доцент кафедры Международной экономики и менеджмента Уральского федерального университета и старший научный сотрудник центра социоэкономической динамики Института экономики УрО РАН. Перед публикацией исследования она поделилась некоторыми его результатами и рассказала о нюансах работы со статистикой трансграничных переводов трудовых мигрантов.
Елена Борисовна, какие выводы можно сделать из доступных сейчас данных о трансграничных переводах из России?
— В теме международной миграции нас больше всего интересуют страны СНГ и статистика здесь достаточно стабильная и меняется медленно. Перечисления из РФ за 2021 год составили более 12,856 млрд долларов. Если сравнивать с 2020 годом, то тогда переводов было более 11,035 млрд, а в 2019 — 12,889 млрд.
В принципе, суммы схожи. Однако мы видим небольшое уменьшение. Это связано не только с пандемией коронавируса. Отмечу, что доля мигрантов, которые не переводят средства на родину, составляет чуть более 28%. Дело в том, что уже несколько лет в Россию активно идет семейная миграция. Приезжают семьи, приезжают жены, перевозят детей. Поэтому желание и необходимость отправлять деньги на родину отпадают. Миграция растет, мигрантов становится больше, но мы видим, что число трансграничных переводов в страны СНГ для помощи оставшимся домочадцам сокращается.
У нас еще большая доля денежных переводов в страны дальнего зарубежья, но мы не можем сказать, на что именно они идут. Мы наблюдаем их рост на 6%, если сравнивать 2021 год с 2020-м.
Как проводится сбор статистики о переводах в страны-исхода, какие источники и методы используются?
— Главную роль в сборе данных о трансграничных денежных переводах играет Центробанк, который получает информацию от других банков. Также Центробанк проводит анкетирование физических лиц, осуществляющих трансграничные переводы. Речь идет, прежде всего, о трудовых мигрантах, так как проводятся опросы, куда именно переводятся деньги, соответственно, можно найти информацию по отдельным странам. Однако последнее такое исследование опубликовано Центробанком в 2020 году и данные, соответственно, за 2019 год, а хотелось бы видеть более позднюю статистику.
Еще один источник данных — сами исследователи. Нами изучался портрет мигранта, проблемы, с которыми сталкиваются иностранцы в нашей стране. Подобные исследования, например, проводит Институт демографии и миграционных исследований в Москве.
Какие сложности возникают при сборе статистических данных о переводах и какими путями могут идти нелегальные денежные потоки?
— Если рассматривать миграцию из мусульманских стран, то там есть система «хавала» (араб. «передача», «расписка» — Прим. ред.). Это система еще из древности и она очень быстрая. Так как банки не всем были доступны, то были лица, которые специализировались на перечислении денежных средств, — это люди, которым доверяли. У каждой группы народов, стран и религий есть свои, созданные еще в древние времена, системы перевода денег.
Если переключиться на Россию и на наше социологическое исследование, то в нашей анкете был вопрос о способе перечисления денег — большинство мигрантов (порядка 80%) отметили, что делают это через банк. Они чаще трудятся в крупных городах и очень быстро перенимают эту культуру, предпочитая именно официальные переводы. По нашему исследованию видно, что почтовым переводом перечисляют денежные средства только 8% мигрантов. К услугам знакомых прибегают 7%, выбрали в качестве способа перевода «другое» 5%, а тут (в этих двух позициях) как раз может быть что-то нелегальное или «хавала».
Что значат налоговые данные при оценке объема переводов? Помогают ли они оценить влияние миграционной ситуации на экономику России и стран-исхода?
— Если мы говорим о перечислениях, то речь должна вестись о комиссиях. В ООН занимаются исследованием темы устойчивого развития и есть те, кто выступает за снижение этих комиссий. Почему? Потому что трансграничные денежные переводы мигрантов для многих стран-исхода играют очень большое значение.
Был даже такой период, когда в Таджикистане эти деньги составляли почти 80% ВВП. Сейчас эта цифра намного меньше (около 28%), но, как мы видим, был и такой период развития государства, когда трансграничные денежные переводы были очень важны. На самом деле таких стран очень много и по данным МОМ (Международной организации по миграции) с 2019 года трансграничные денежные переводы для стран со средним и низким уровнем дохода населения превышают объемы прямых иностранных инвестиций.
Для нас эта сумма (около 13 млрд долларов) не так существенна, как для Таджикистана, Киргизии, Узбекистана и других стран, куда идут эти средства. Когда перевод осуществляется официально через банк, то предполагается обычная банковская комиссия. Поэтому сейчас на международном уровне идет борьба за снижение комиссий при трансграничных денежных переводах.
Конечно, зная объемы трансграничных денежных переводов можно рассчитать суммы «выпадающих» из бюджета доходов в связи с нелегальной миграцией и уходом от налогов. Если говорить о налоговой системе в целом, то встречается проблемная вещь. Мигрант не только может уклоняться от налога, используя серые схемы, а дело еще и в том, что такая статистика практически не собирается и не публикуется. По сути дела, мы — исследователи можем только предположить сколько регион получает налоговых сборов от мигрантов.
Налоговики неохотно делятся такой информацией, я уже не говорю, что ее нет в открытом доступе — сколько вообще наши бюджеты получают от мигрантов? Со слов интервьюируемых, налоговики считают, что эти потоки незначительны и им не хочется тратить время и средства, чтобы их анализировать.
В региональных СМИ встречаются публикации о том, насколько местный бюджет пополняется за счет мигрантов и называются суммы. Как можно относиться к этой информации?
— Это может быть не только PR, но и объяснение, почему региону нужны мигранты. На самом деле, в них есть потребность — я имею в виду не очень хорошую демографическую ситуацию и уменьшение трудоспособного населения.
Существует ли оценка трат иностранцев на еду, жильё, прочие бытовые потребности?
— Если речь идет об официальной статистике, то нет такой службы, которая бы занималась этим. Есть служба, которая учитывает количество мигрантов, информацию о поло-возрастном составе миграционных потоков можно найти в сборниках демографического развития, данные о денежных переводах идут через Центробанк, служба при МВД учитывает разрешение и патенты. Но чистой статистики о направлении трат денег мигрантов нет.
У нас в исследовании был вопрос о том, какую часть из заработанных они переводят на родину. Меньше половины заработанных средств переводят за границу 15,8% опрошенных, половину переводят 10,8%, больше половины — 17,5%, ответ «по-разному» выбрали 27,3%, а совсем не отправляют 28,6%. Бесспорно, что в зависимости от региона процент будет варьироваться.
Можно ли усовершенствовать методы сбора и анализа статистических данных для более точной оценки влияния на экономику трансграничных переводов?
— Во-первых, анкетирование Центробанка это хорошо, но хотелось бы более актуальной информации. Понятно, что идет запаздывание, так как по миграции собирать информацию сложно. Второй момент более принципиальный, о нем много говорят, но пока это сложно представить. Исследователи часто склоняются к мнению о необходимости единой службы, которая в целом собирала бы всю информацию по мигрантам. Централизация была бы полезна, она сделала бы миграцию более прозрачной.
Следует заметить, что ситуация несколько ухудшилась, когда наблюдение за миграционными процессами было передано МВД, потому что раньше в большинстве регионов публиковались полные отчеты о миграции. Это было в период, когда существовала Федеральная миграционная служба России.
Затем в 2016 году она была упразднена и ее функции передали Главному управлению по вопросам миграции при МВД. Сейчас отчеты собираются по тем же самым формам, но они не вывешиваются, не представлены в открытом доступе в полном объеме, а публикуется лишь небольшая информация — число патентов, количество граждан работающих по разрешению и т.п. В принципе, если сделать заявку, то отчеты могут выслать, но это стало сложнее.
А если говорить о новых цифровых инновациях? Сегодня регионы вводят электронные карты мигрантов, создаются мобильные приложения и сервисы для оформления документов, предлагается внедрение QR-кодов. Что это изменит в перспективе?
— Это принесло бы доходы в бюджет и облегчило бы работу органов, которые принимают мигрантов, уменьшило бумажную волокиту. Мы проводили опросы в Миграционном центре Екатеринбурга и просто были поражены огромным количеством людей, которые ждут своих документов, стоят в очередях, иногда бумаги теряются, очень много волокиты. Мигранты приезжают, их очень много особенно в сезон миграции — весной. Мы сделали перерыв на неделю, а когда вернулись в Миграционный центр, то там уже просто стояли толпы.
Конечно, цифровизация многое бы решила, прозрачнее все было бы с налогами. Мы бы действительно понимали, сколько мы потратили на мигрантов и сколько получили, а не «прикидывали». А нам точно приходится тратить, так как миграция сейчас идет семейная — дети мигрантов, жены, которые часто не работают. В этом смысле семейная миграция — это очень важный момент.
Больше мнений экспертов читайте здесь
Нашли ошибку в тексте? Выделите ее мышкой и нажмите Ctrl+Enter
