Media-MIG продолжает беседу с экспертом Анжелой Черданцевой о цифровой трансформации миграционного контроля в Европе.

Анжела Магомедовна Черданцева — кандидат политических наук, специалист по политической культуре и идеологии. Теоретизируя тему современных технологий в регулировании миграционных процессов, она рассказывает также о конкретных практиках и инструментах, применяемых в ведущих странах Евросоюза. В прошлый раз мы беседовали об основных проблемах, с которыми сталкивается ЕС на пути технического развития в миграционной сфере, разнообразии подходов в государствах блока и самой сущности европейской цифровизации в контексте контроля пересечения границ и пребывания иностранцев на своей территории. В продолжение темы Media-MIG задал эксперту вопросы об использовании европейского опыта в российских реалиях.

Ответ потребовал предварительного обозначения вех миграционной политики ЕС и присущих им инструментов.

Анжела Магомедовна, можем ли мы выделить ключевые события, которые стали предпосылками технических изменений?

— В XIX и первой половине XX веков Европа была континентом чистой эмиграции, с массовым оттоком населения, особенно по Трансатлантическому маршруту — миграционному каналу, который был создан в контексте колониальной экспансии предыдущих веков и работорговли. Начиная с середины XX века, Европа неуклонно становилась регионом чистой иммиграции, а основные черты последовательных иммиграционных волн были такими:

50-70-е годы:

• Внутрирегиональные перемещения беженцев и перемещенных лиц в результате Второй мировой войны;
• Внутрирегиональная миграция с потоками рабочих из Южной Европы и Ирландии в промышленные центры Западной и Центральной Европы, часто в рамках режима двусторонних соглашений;
• Иммиграция и обратная миграция, связанная с колониальными связями, вытекающими из процесса деколонизации и охватывающими главным образом Северную и Центральную Африку, Южную и Юго-Восточную Азию, с одной стороны, и Бельгию, Францию, Нидерланды и Британию — с другой;
• Иммиграция из Северной Африки и Турции в рамках программ гастарбайтеров, осуществляемых главным образом Австрией, Германией и Швейцарией.

70-90-е годы:

• Окончание программ гастарбайтеров привело к постоянному расселению трудящихся-иммигрантов и далее — к воссоединению семей, особенно из Северной Африки и Турции;
• Иммиграция низкоквалифицированных рабочих из Северной Африки, Азии и Восточной Европы, вызванная спросом в сфере услуг и бытовом секторе;
• «Просители убежища» из Восточной Европы, ищущие убежища в Западной Европе.

90-2010-е годы:

• Укрепление и расширение режима свободного передвижения ЕС способствовало мобильности работников разной квалификации и породило потоки из Центральной и Восточной Европы в Западную и Южную Европу;
• Новые волны иммиграции из Северной и Центральной Африки, Латинской Америки и Азии в Южную Европу;
• Геополитические волнения на Ближнем Востоке и в Северной Африке вызвали резкий рост числа прибывающих в Южную Европу «просителей убежища», пытающихся добраться до северных европейских пунктов назначения.

Возросшее значение миграции в политической повестке дня в ЕС привело к тому, что появились призывы к получению точных, своевременных и доступных данных о миграционных потоках, демографических данных мигрантов, необходимых для информирования, как директивных органов, так и широкой общественности.

Это и сформировало повестку по внедрению информационных и коммуникативных технологий в сферу миграционного регулирования.

Какие же цифровые платформы имеют актуальное значение для миграционной сферы ЕС сегодня?

— Это очень широкий вопрос, который охватывает темы биометрических данных, получения пожизненного ID номера, сдачи отпечатков пальцев. В сфере миграционного контроля для ЕС имеют большое значение такие технологии, как:

1) Шенгенская информационная система (SIS) — закрытая база данных, куда вносят лиц, нарушивших закон, информацию о поддельных или утерянных документах. К ней подключены порядка 30 стран Европы, т.е. это центральная система, которая включает национальные базы данных и является сетью для взаимодействия других систем.

2) База данных отпечатков пальцев — EURODAC.

3) Визовая информационная система — VIS.

Вопросами защиты информации и баз данных, обеспечением бесперебойной работы и обменом информацией между системами занимается Агентство Европейского союза по оперативному управлению крупномасштабными ИТ-системами в области свободы, безопасности и правосудия — eu-LISA. В его оперативном управлении находятся следующие системы:

4) Система въезда/выезда (EES) — централизованная база, которая собирает информацию об иностранцах в странах ЕС без визы, для обеспечения безопасности и предотвращения угроз в пределах Шенгенской зоны,

5) Европейская система информации и авторизации путешествий — ETIAS.

6) Европейская информационная система о судимостях граждан третьих стран — ECRIS-TCN.

Как для миграционного контроля используется искусственный интеллект?

— 21 апреля 2021 года Европейская комиссия предложила новое законодательство об искусственном интеллекте (ИИ). ЕС активно применяет и позиционирует эту технологию как эффективного «защитника людей», что нашло свое отражение в Законе об ИИ. Так, системы ИИ все чаще разрабатываются, тестируются и внедряются для оценки и контроля опасностей здоровья мигрантов и людей, находящихся в пути. Но, как подчеркнула исследовательница Петра Мольнар в отчете «Технологические испытательные площадки», системы ИИ все больше контролируют миграцию.

ИИ применяют на полиграфах при оценке эмоций. Это часть широкой системы наблюдений за мигрантами. Все чаще люди с расовой ориентацией и мигранты подвергаются чрезмерному надзору, преследованию, задержанию и криминализации в рамках политики ЕС и национальной политики. Технологические системы являются частью этих инфраструктур контроля, как было задокументировано в многочисленных отчетах Statewatch, таких как «НеоКонОптикон», «Рыночные силы», «Защита данных, иммиграционное принуждение и основные права» и «Построение биометрического государства».

Какие практики применения цифровых технологий Россия могла бы заимствовать у Европы?

— Если говорить о заимствовании опыта, то здесь встает вопрос не только технологический, но и вопрос морали. Если мы обратимся к мнению авторов по анализу применения искусственного интеллекта при регулировании миграции (любого аспекта), то все чаще встает вопрос о дискриминации этих людей в принимающей стране. Хотя в то же самое время мы видим активное применение ИИ в метро крупных городов России.

Но эта проблематика важна для России. По данным Statista в 2021 году в России уровень иммиграции был выше, чем уровень эмиграции, что означает, что она приняла больше людей, чем потеряла за данный год. В целом, РФ получила более 320 тысяч человек от иммиграции в 2021 году, главным образом из-за смягчения иммиграционной политики.

Из существующих цифровых продуктов для мигрантов наиболее эффективным представляется использование приложений на языках из списка топ-7 стран, из которых больше всего в Россию пребывает иностранных граждан. В таких приложениях могли бы аккумулироваться ответы на частые и самые важные вопросы в области действующего законодательства РФ, информации о русской культуре, истории, тестах и курсах по русскому языку. Смартфон на сегодня является самой используемой вещью при поиске информации. Поэтому данный ресурс надо активно использовать и в нашей миграционной политике, разрабатывая соответствующие приложения, как на государственном уровне, так и в рамках частно-государственного партнерства.

Это вторая часть нашей беседы с Анжелой Черданцевой. В заключительном разговоре мы выясним, какие приложения устанавливает на смартфон трудовой мигрант в ЕС, поговорим об экономических аспектах цифровизации и взаимодействии государства с бизнесом для внедрения IT-разработок в сфере миграции.

Больше мнений экспертов читайте здесь