Media-MIG продолжает серию материалов о противоборстве отечественных и западных спецслужб в гуманитарной сфере. Работа над ней ведется совместно с Комитетом ветеранов спецслужб. В наших прошлых материалах мы рассказали о попытках ЦРУ США использовать в своих целях роман Бориса Пастернака «Доктор Живаго» и о том, зачем западные спецслужбы в наши дни привлекают к себе на работу русистов.
Работа советских разведчиков и контрразведчиков широко освещена в массовой культуре. О них писали книги и снимали фильмы. Однако в составе советских органов государственной безопасности существовали также подразделения, о деятельности которых «широким народным массам» не было известно практически ничего. Одно из них — Пятое управление КГБ СССР и его предшественники.
Подразделения, занимавшиеся вопросами политики и идеологии, входили еще в самую первую структуру ВЧК.
В ведомстве «железного» Феликса Дзержинского был создан отдел по борьбе с контрреволюцией. Кроме того, советская контрразведка изначально не только ловила «классических» шпионов, но и боролась с идеологическими диверсантами.
В 1921 году контрразведчики Страны Советов начали знаменитую операцию «Трест», в ходе которой сначала в РСФСР, а затем в СССР, действовала фальшивая организация антибольшевистского подполья «Монархическое объединение Центральной России». Участники операции не только завлекали на советскую территорию иностранных разведчиков и членов радикальных организаций, но и скрытно управляли деятельностью белой эмиграции.
Один из организаторов Белого движения Василий Шульгин, выпустил на Западе после поездки в Россию книгу «Три столицы», текст которой одобрил (без ведома автора, конечно) сам Дзержинский. Чекисты смогли убедить многих воинственных эмигрантов отказаться от активной работы против СССР, заставив их поверить в скорое падение власти большевиков. «Трест» и несколько подобных ему операций послужили яркими примерами филигранной работы чекистов в русскоязычной среде за рубежом.
В образованном на базе ВЧК Государственном политическом управлении при НКВД политической борьбой ведал секретный отдел, в состав которого входили восемь отделений, занимавшихся широким перечнем проблем — от анархистского движения до бывших членов ВКП(б). В практически неизменном виде данное подразделение сохранилось в составе ОГПУ при Совнаркоме СССР. Но в 1931 году оно вошло в состав объединенного секретно-политического отдела, который в свою очередь в дальнейшем был включен в Главное управление госбезопасности НКВД.
«При Иосифе Сталине идеологическая контрразведка играла важную роль в деятельности советских спецслужб, так как острая идеологическая борьба шла на международной арене», — рассказал в интервью Media-MIG историк спецслужб Александр Колпакиди.
По его словам, наиболее сложными для советских идеологических контрразведчиков оказались годы Великой Отечественной войны.
«Против Советского Союза работала мощнейшая идеологическая машина третьего рейха, занимавшаяся и нашими военнопленными, и жителями оккупированных территорий, и личным составом Красной армии. Шла постоянная идеологическая накачка населения. Однако по мере возвращения территорий, этот эффект сходил на нет. Как наши спецслужбы этого добивались — по сей день толком не изучено. Но это была явно системная совместная работа органов госбезопасности и государственного аппарата», — подчеркнул Колпакиди.
Добавим, что исследование и введение в общественный и научный оборот новых источников по данной теме постепенно развивается. Так, в обширной библиотеке Комитета ветеранов спецслужб имеются опубликованные при поддержке организации в 2022 году мемуары советского разведчика Павла Анатольевича Судоплатова, одного из руководителей внешней разведки СССР в 1938-1942 годы.
Также на базе Комитета ветеранов спецслужб ведется работа по введению в исследовательский оборот ранее неизвестных материалов руководителя Пятого отдела Главного управления государственной безопасности НКВД СССР Павла Михайловича Фитина.
В послевоенный период идеологическая контрразведка стала давать сбои. В 1950-е годы советские органы госбезопасности пережили масштабные реформы. Был создан Комитет государственной безопасности при Совмине СССР. Многие сотрудники и подразделения советских спецслужб были при этом сокращены. Численность личного состава уменьшилась примерно на 50%.
Специальное подразделение, ответственное за ведение идеологической контрразведки времени из структуры КГБ исчезло, и вернулось в нее только в 1967 году.
«Целесообразность этого вызывается, в частности, тем, что нынешняя функциональность контрразведки в центре и на местах предусматривает сосредоточение её основных усилий на организации работы среди иностранцев в интересах выявления прежде всего их разведывательных действий, т.е. она обращена вовне. Линия же борьбы с идеологической диверсией и её последствиями среди советских людей ослаблена, этому участку работы должного внимания не уделяется», — говорилось в докладной записке, которую отправил в ЦК КПСС председатель КГБ Юрий Андропов.
Политбюро предложение Андропова поддержало. В составе Комитета госбезопасности выделили Пятое управление с дополнительными 2250 штатными единицами и 250 легковыми автомобилями.
Отделы Пятого управления отвечали за культурный, медицинский, журналистский и педагогический международный обмен, противодействие иностранным идеологическим диверсиям, разработку «важных» антисоветчиков, розыск авторов анонимных листовок и за другие задачи в сфере политической безопасности.
Работы у управления хватало, однако ее результативность эксперты оценивают неоднозначно.
«Уже во второй половине 1970-х годов в деятельности Пятого управления наметился серьезный кризис. Его работа стала в значительной мере формальной. Выпускались брошюры и книги, которые никто не читал. Наряду с теми, кто верил в то, чем занимается, появилось немало сотрудников, просто делавших карьеру», — отметил Колпакиди.
По его словам, в СССР появились политически окрашенные «салоны», в которых собирались представители творческой интеллигенции и работники культуры, исповедовавшие ультраправые или либеральные идеи. Свои политические предпочтения они пропагандировали в печати. Это происходило буквально под носом у сотрудников КГБ, но те ничего не делали.
«СССР развалился в 1991 году, но к этому времени многое уже успело прогнить изнутри», — подчеркнул историк.
Как рассказал в интервью Media-MIG президент Комитета ветеранов спецслужб Виктор Варман, сегодня работа спецслужб в гуманитарной сфере — крайне актуальна. При этом, важно учитывать исторический опыт и делать работу над ошибками своих предшественников.
Мягкая сила в постсоветское время оказалась на откупе у гуманитариев сразу в нескольких государственных и около государственных организациях. Причем так, что непонятно, с кого вообще спрашивать за результаты. Вроде бы реализуется множество программ. Но что мы получили в сухом остатке? В Прибалтике, где у нас было колоссальное количество соотечественников, их не смогли не то, что защитить, но даже помочь самоорганизоваться. В Центральной Азии от всего русского в 90-е отказались, русским людям, которых там откровенно травили, никто не помогал, только потом местные жители сообразили, что им где-то нужно работать, с кем-то делать бизнес, и с этого там начался процесс возрождения русского языка. На Закавказье русистика зависит исключительно от доброй воли национальных элит. А Украина? Там 80% населения говорили или только на русском, или на русском и украинском параллельно. Сугубо украиноязычные еще в 90-е были диковинкой. Как вообще была организована работа с этими людьми, что там среди русскоязычного населения победил национализм? На это выделялись бюджетные средства, но кто несет ответственность за подобный результат?»
По его словам, сегодня необходимо подвести итоги применению мягкой силы в бывших республиках СССР и соцлагеря, сопоставив издержки с реалиями. Кроме того, необходимо активнее использовать практики раннего СССР, готовить кадры спецслужб из числа интеллектуалов, хорошо разбирающихся в технологиях продвижения русского языка, культуры, образования, и одновременно решительных, и дисциплинированных.
«Если мы обратимся к дореволюционному опыту в этой сфере, откроем, например, книгу ученого и военного Дмитрия Николаевича Логофета „Страна бесправия“ о политике Российской империи в Бухарском эмирате, то увидим, что у военного ведомства накопилась масса вопросов к вялой политике имперского МИДа, который осторожничал, имея ввиду какие-то призрачные международные риски. А действовать следовало активнее, напористее.
Мы хорошо знаем, как культура, образование, журналистика, русистика, спорт применялись и применяются в информационно-психологических операциях против нашей страны. Если наши условные „гуманитарии“ не справляются, пора передавать полномочия. Ведь у сотрудников, защищающих государственные интересы в этих сферах — особая миссия. Они берегут в буквальном смысле сердце народа. От них во многом зависит национальное выживание. Поэтому нужно тщательно анализировать опыт работы советских спецслужб — как позитивный, так и негативный, разбирать, почему все-таки распался СССР, и не наступать больше на старые грабли», — подытожил Виктор Варман.
