Media-MIG продолжает серию публикаций о выдающихся иностранцах на службе России. За столетия наша страна приобрела колоссальный опыт привлечения на службу талантливых изгнанников, беженцев, мигрантов, чье усердие внесло огромный вклад в становление России, как мировой державы. Изучение и освещение этого опыта крайне важно в наши дни, когда мировые трансформации высвобождают энергию человеческого капитала, требующую грамотного привлечения и применения. Достижения прошлого полезны для проработки механизмов привлечения квалифицированных специалистов в соответствии с целями и задачами Концепции государственной миграционной политики России, а также для формирования объективного восприятия России в мире, продвижения русской культуры и образования — как важнейших государственных задач.
Концептуально отдельные методики привлечения иностранных специалистов, создания условий их проживания, включения в общество и развития талантов, могут при творческом переосмыслении использоваться и в наши дни.
Прошлый материал Media-MIG был посвящен выдающемуся соратнику Петра I — Якову Брюсу, фактическому основателю «новой» российской артиллерии и координатору миграционной политики петровской России. В этот раз речь пойдет о человеке, подтолкнувшем Петра к модернизации страны и внесшем значительный вклад в становление армии нового типа — Франце Лефорте.
Несостоявшийся купец
Франц появился на свет 2 января 1656 года в Женеве. Его род происходил из Шотландии, а предки некоторое время находились на службе в Северной Италии, откуда и переехали в Женеву. Они установили торговые отношения с крупнейшими городами Западной Европы, заключили брачные союзы с влиятельнейшими местными семьями и занимали важные должности в органах женевской власти.
Зять бургомистра уважаемый торговец Жак Лефорт видел своего восьмого сына Франца купцом. Дав ему образование в женевском коллегиуме, Лефорт-старший отправил молодого человека в Марсель учиться предпринимательству у одного из своих партнеров.
Однако Франц, мечтавший о военной карьере и жизни в аристократической среде, сначала сбежал от наставника на службу в марсельскую крепость, а позднее познакомился с сыном курляндского герцога и уехал в Нидерланды, чтобы принять участие в войне между Голландией и Францией. После завершения боевых действий Лефорт нанялся офицером к русскому царю Алексею Михайловичу.
Квалифицированных европейских специалистов системно привлекали в Русское государство еще с начала XVI века. Алексей Михайлович, усиливающий армию опытными иностранными офицерами, не был исключением, хотя такие трудовые миграции не шли еще ни в какое сравнение с практикой Петра I.
Пока Лефорт добирался до Москвы, Алексей Михайлович умер, а занявшему престол Федору Алексеевичу прибывшие из Нидерландов офицеры сначала не понравились. Тем не менее, свой потенциал Лефорт сумел проявить в Немецкой слободе, месте проживания московских иностранцев, где смог воспользоваться всеми преимуществами, которые они имели в то время в России.
Такие слободы имели обособленный статус, что позволяло иноземцам пользоваться широкой помощью соотечественников и единоверцев — христиан западных обрядов — например при потере источника дохода. Кроме того, слободы являлись своего рода «культурными мостиками», обеспечивающими «мягкий» переход от привычной европейской обстановки к условиям жизни в Русском государстве.
Для Лефорта, женившегося на представительнице уважаемого «мигрантского» рода Екатерине Сугэ, через слободские землячества отрылся путь к родству с влиятельными людьми, в частности, с Патриком Гордоном, благодаря протекции которого он поступил в 1678 году на военную службу в чине капитана. Два с половиной года Лефорт командовал ротой на южных границах страны — в Киеве. Сражаясь с войсками Османской империи и Крымского ханства, он обрел богатый военный опыт.
Отчасти благодаря широкому кругу знакомств Лефорт без карьерных потерь пережил приход к власти царевны Софьи. В должности командира батальона он принял участие в Крымском походе Василия Голицына, был представлен князем лично царевне и юным царям, получив производство в полковники.
Когда между царевной Софьей и Петром произошел конфликт, Патрик Гордон и его родственник Лефорт оказались среди офицеров, приведших полки нового строя на защиту Петра. Их действия сыграли важную роль при переходе фактической власти к Петру. Между молодым монархом и Лефортом вскоре установились дружеские отношения
По словам историка, царь стал много времени проводить в Немецкой слободе, где чувствовал себя более свободно. Впоследствии хорошо образованный Лефорт, который принимал Петра у себя дома, стал одним из тех, кто убедил его в целесообразности радикальной модернизации страны.
В 1690 году Петр произвел Лефорта в генерал-майоры и назначил командиром 1-го Московского выборного полка. В 1693 году соратник царя уже в полной генеральской должности отвечал за подготовку потешных полков — предтечу русской гвардии и основу будущей регулярной армии.
Лефорт принимал активное участие в Азовских походах Петра, успешно проявив себя как адмирал русского флота, а по возвращении получил назначение новгородским наместником.
По мнению историков, именно Лефорт мог подсказать Петру судьбоносное для России решение — отправить в Европу «Великое посольство», во время которого царь изучил лучшие иностранные административные и промышленные практики, а также развернул масштабную деятельность по найму иностранных специалистов. Сам Лефорт формально возглавлял посольство, так как Петр участвовал в нем инкогнито.
В Россию Франц Лефорт вернулся вместе с Петром из-за стрелецкого восстания. Вскоре он слег с «горячкой» и 12 марта 1699 года умер. Опечаленный Петр заявил, что потерял лучшего друга и продолжил вдохновленные им реформы.
Свой среди чужих
В судьбе России Лефорт сыграл заметную роль, в том числе развивая миграционные связи государства. Сам он — «трижды мигрант» — потомок шотландцев, переехавших через Италию в Женеву, покинул привычную Европу ради загадочной России, где строил выдающуюся карьеру.
Натолкнув Петра на идею «Великого посольства» он фактически породил самую большую на тот момент волну миграции из Европы в Россию. В исторической публицистике можно встретить утверждения, что стремительный взлет Лефорта был случайностью. В «допетровской» и «раннепетровской» России иностранцев было немало. Объединенные в своеобразный анклав по признаку образования и профессиональных навыков, они могли общаться и с монархами. Однако лишь единицы из них выступили инициаторами системной модернизации страны. И в этом смысле следует отдать должное таким личностям, как Яков Брюс или Лефорт. Во многом их стараниями привлечение в Россию талантливых иностранцев стало организованным, а условия жизни и свобода деловых отношений мотивировали таких мигрантов служить на благо государства в различных сферах деятельности.
